Станислав Старикович, житель деревни Поляи, с детства знал, что «сталинские расстрелы » в 30-е годы прошлого века происходили неподалеку, у Берницкого озера:
— Отца моего звали Старикович Станислав Антонович. Я 1932 года рождения, сам этого не помню, но отец рассказывал, как увидел в лесу тех, кто охранял место расстрелов. Он работал лесником, часто ходил на охоту, брал с собой собаку. Однажды в лесу он встретил незнакомцев, которые позвали его и предупредили, что здесь нельзя гулять с собакой, потому что здесь закопаны люди. Была ли это охрана, или они ждали новую «партию» приговоренных к смертной казни, отец не знал. Но он всегда подчеркивал, что это было до войны, в сталинские времена.
Позже Станислав Старикович начал ходить на охоту вместе с отцом. И видел в лесу характерные знаки: холмики, похожие на могилы. И молодые ели на горке. Раньше здесь росло много земляники, и сельчане ходили на эту горку за ягодами. Но после расстрелов на свежие могилы стали высаживать елки, — продолжает Станислав Старикович:
-Деревья были очень молодыми, на моих глазах они росли — стволы стали в кулак толщиной. Потом их местами вырубили, так как протянули высоковольтную линию. В 1990-е годы здесь поставили крест, но немного не на том месте, где проходили расстрелы. Знаю, что люди приезжали к нам в деревню, расспрашивали про это, и мой двоюродный брат показал им место расстрелов. Только не место, а направление: крест поставили, но людей расстреливали примерно на 200-300 метров выше, ближе к Берницкому озеру.
Многие местные жители, в том числе Василий Саморосенко, также знают о расстрелах у деревни Поляи:
— Я родился в Поляях в 1942 году. С детства слышал от старших, что у озера расстреливали людей. Мои соседи Александр Старовойтов и Яков Дорожкин (1898 г. р.) тоже говорили, что слышали выстрелы и даже крики. Причем на расстрелы людей возили не через деревню, а в объезд — по дороге, которая идет на Вороны, и налево. Эти истории мне доводилось слышать в 1960-х годах.