Александр Андреевич Фроленко знал своего отца только со слов матери. Когда ему было четыре месяца, отца посадили в тюрьму, а затем признали виновным в антисоветской агитации и сослали на Дальний Восток. Александр Фроленко вспоминает рассказы своей матери:
— Мой отец, Андрей Климович Фроленко, был унтер-офицером царской армии, служил в Риге. После революции приехал в Беларусь. Ему было 33 года, он хотел создать семью, заиметь землю, наладить свою жизнь. Его брат Егор тогда жил в Витебске, он устроил отца плотогоном в местечке Сураж. Но жизненные планы отца изменила советская власть: ему, как бывшему военному, было поручено создать колхоз из жителей близлежащих хуторов. С октября 1930 г. по март 1931 г. он был председателем сельсовета в Яновичах, до закрытия церкви в Яновичах входил в ревизионную комиссию церковного совета. Затем работал в политотделе МТС, был назначен председателем колхозов «Путь бедных» и «Промтруд». В 1937 году по заявлениям двух жителей села, его обвинили в антисоветских высказываниях и религиозной пропаганде.
Андрей Климович Фроленко был приговорен к 10 годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Отбывал наказание на Дальнем Востоке , во 2-м отделении Бурлага на станции Известковая. Его сын Александр Фроленко вспоминает, как после войны, в 1949 году, семья неожиданно получила известия про отца:
— Однажды моей маме Фроленко Анастасии Ефимовне сказали, что ее ищет какой-то человек. Оказалось, что это наш земляк из Суража, он тоже вернулся с Дальнего Востока и сказал, что познакомился с отцом в лагере — они работали в соседних бригадах, отец там был бригадиром плотников. Но известие об отце пришло слишком поздно. Он не вернулся домой, и позже мы узнали в КГБ, что мой отец, Андрей Климович Фроленко, умер в лагере в 1940 году от воспаления легких.
Отец Александра Фроленко был реабилитирован 14 июня 1958 года. Сына и мать вызвали в КГБ и показали заявления, согласно которым отец был арестован и осужден. Их написали некто Смунев и Смольский, и майор КГБ не захотел передавать эти документы сыну репрессированного, опасаясь, по его словам, «эксцессов со стороны молодого человека». Но в 1950-х этих людей уже не было в живых, они погибли во время войны, говорит Александр Фроленко. Все, что у него осталось на память от отца, — это фотография, сделанная во время слета передовиков колхозного движения : статный мужчина с усами решительно смотрит в объектив, еще не зная, какая несправедливо горькая участь его ожидает …
